Перл-Харбор: эксгумация призраков
Как президент США заставил Японию напасть на свою страну
"...общественное мнение не знает истории."
Рузвельт - Сталину, Тегеран, 1.12.1943
Нетрадиционный взгляд на причины Тихоокеанской войны. Историк Юрий Бандура исследует обстоятельства, приведшие к ее началу, и приходит к неоднозначным заключениям. В работе использованы новые источники. Публикуется впервые (с сокращениями).
Пролог. Когда началась вторая мировая война?
8 марта 1941 года в своем очередном обращении к согражданам президент Соединенных Штатов Америки Франклин Делано Рузвельт как бы невзначай обронил: «Когда вторая мировая война началась полтора года назад…». Это была одна из первых попыток установить дату начала Второй мировой войны.
Хорошо известно, что произошло «полтора года назад», то есть, в сентябре 1939-го. 1 сентября Германия напала на Польшу. Началась германо-польская война. 3 сентября войну Германии объявили Англия и Франция. За ними тут же последовали члены Британского Содружества наций и бесчисленные французские колонии. Состав воюющих государств значительно расширился. Но именовать их столкновение мировой войной все же не было оснований: за фронтами оставались и СССР, и Соединенные Штаты Америки, и Италия, и Япония, и множество других государств, разбросанных по всем континентам. 17 сентября в "европейскую войну" вклинился Советский Союз. Однако, введя свои войска на территорию Польши, уже через пару недель из войны выскочил, прихватив Западную Украину и Западную Белоруссию…
Словом, в сентябре 39-го никакой мировой войны еще не было. Шли лишь две региональные войны, непосредственно друг с другом никак не связанные: "европейская" - война Германии с глобальными Британской и Французской империями, и "дальневосточная" - японо-китайская, начавшаяся еще в июле 1937 г.
Но как же в таком случае быть со Второй мировой войной? Ведь все знают, что эта война была. В мельчайших деталях описаны ее решающие сражения. Более – менее точно установлено, какие жертвы принесло человечество на ее кровавый алтарь. Хранятся в памяти народов имена полководцев, выигрывавших и проигрывавших баталии. Поименно названы и осуждены ее зачинщики – Гитлер, Муссолини, японский милитаризм. Не счесть опубликованных миллионными тиражами биографий творцов Великой Победы – Сталина, Рузвельта, Черчилля. Подробно описано оружие, применявшееся сторонами. Кое-кто даже называет точную продолжительность Второй мировой: ровно 2194 дня.
Но при всем этом, как ни странно, даже среди профессиональных историков до сих пор нет единого мнения о дате, которую следует считать за ее начало. Одни включают в нее события всего предшествующего десятилетия - нападение Италии на Эфиопию, мятеж фалангистов в Испании, аншлюс Австрии, расчленение и оккупацию Чехословакии и еще более ранние события в восточной Азии. Еще в 1946 году на последней сессии генеральной ассамблеи Лиги наций представитель Великобритании Филипп Ноэль Бэйкер заявил: «Мы знаем, что мировая война началась в Манчжурии 15 лет назад…»
Другие поддерживают версию, озвученную Рузвельтом и ставшую практически «международно признанной» - начало сентября 1939 года, при этом кто-то ведет отсчет с 1-го, кто-то с 3-го числа.
Наконец, начало Второй мировой относят на декабрь 41-го, когда Япония напала на американский флот, стоявший в Перл Харборе на Гавайских островах. «Вторая мировая война в действительности началась совсем не 3 сентября 1939 года… Лишь в 1941-м конфликт приобрел глобальные масштабы – после того, как в него были вовлечены Россия, а затем и США и Япония» - считает представитель этой "школы" британский историк Д. Рейнолдс.
Итак, воззрения на дату начала войны колеблются в диапазоне между сентябрем 1931 года и декабрем 1941-го. На протяжении многих десятилетий они мирно сосуществуют, создавая три весьма несхожих облика Второй мировой. Пытаясь устранить имеющиеся противоречия, современная историография постепенно выстраивает следующую модель: началась в сентябре 1939 года, а стала поистине мировой только после нападения Японии на Перл-Харбор в декабре 1941 года.
Приобретает такой подход популярность и в России. В 2000-м году авторский коллектив четырехтомной "Системной истории международных отношений" во главе с академиком Г. Арбатовым так сформулировал эту позицию: «Нападение Германии на Польшу 1 сентября 1939 г. принято считать началом Второй мировой войны (1939-1945), хотя фактически общемировой характер боевые действия приобрели не сразу. …только в конце 1941 г., когда в войне уже участвовали СССР, США и Япония, конфликт определился как мировой».
Эта позиция выглядит обоснованной и логичной. Тем более, что в тот декабрьский день 1941-го произошло еще кое-что помимо катастрофического налета японской авиации на базу американского тихоокеанского флота.
Нападение на Перл-Харбор давно и в мельчайших деталях описано авторами более 150 книг, бесчисленных статей и нескольких киносценариев. Неизвестно, однако, ни одной книги, не говоря уж о кинофильмах, посвященных Кота-Бару - городку на территории Британской Малайи в десятке километров к югу от границы с Таиландом. В лучшем случае ему отводятся несколько строк в специальных трудах по истории военных операций в ходе Второй мировой войны. Между тем, операция японских войск по овладению малайским населенным пунктом началась почти за два часа до того, как самолеты с кругом восходящего солнца на фюзеляжах появились в небе над Перл-Харбором.
7 декабря 1941 года в 11.45 утра по местному времени (в 05.45 утра по гавайскому) под проливным дождем японцы начали высадку десанта на пляжах в устье реки Келантан. Одновременно четыре сопровождавших десант эсминца и один легкий крейсер вели обстрел позиций 9-й пехотной дивизии индийской армии, державшей оборону на этом участке. Через два часа сопротивление было сломлено.
Да, ни по своему стратегическому положению, ни по численности и оснащению оборонявших его сил Кота-Бару ни в какое сравнение не мог идти с базой Соединенных Штатов на Гавайских островах. Ни в какое сравнение не могли идти и последствия захвата японцами малайского городка с его военным аэродромом и сокрушительного налета на Перл-Харбор с его шестью военными аэродромами и гаванью, до отказа забитой боевыми кораблями Тихоокеанского флота США. Значение каждой из этих операций в планах японского командования также было несопоставимо: против Перл-Харбора были брошены основные силы японского флота, захват же Кота-Бару доверили лишь одному полку японской сухопутной армии при поддержке с моря всего пятью кораблями.
К тому же и вышел Кота-Бару в тот день на первое место среди военных целей Японии в силу достаточно случайных обстоятельств. Командование военно-морских сил империи планировало начало атаки на Перл-Харбор на рассвете 7 декабря, в 4 часа утра по местному времени. Очередь же малайского городка, по планам армии и флота, должна была наступить лишь двумя часами позже – чтобы весть о нападении Японии на британскую колонию не помешала неожиданности гавайской операции. Но из-за штормовой погоды на десятидневном переходе от Японии к Гавайским островам оперативное соединение японского флота вышло на ударные позиции с отставанием от графика почти в четыре часа, и воздушная атака на американскую базу началась в 7 часов 50 минут утра по местному времени, когда сражение за Кота-Бару близилось к завершению.
По всем этим причинам в военной истории Второй мировой войны Кота-Бару и впрямь едва ли заслуживает особого места. Он стал не более чем исходным пунктом одной из семи стратегических операций, начатых вооруженными силами Японии 8 декабря 1941 года – операций по овладению всей Британской Малайей с завершающим ударом по Сингапуру, «британскому Перл-Харбору» в Юго-Восточной Азии.
Так обстояли дела, повторим, с точки зрения военной истории. С точки зрения истории политической, однако, картина выглядит иначе.
Кота-Бару располагался на территории малайского султаната Келантан. Султанат этот с 1909 года находился под протекторатом британской короны и входил в состав Британской империи. Из чего вытекает, что 7 декабря 1941 года Япония вступила в войну не только против Соединенных Штатов, но и против Великобритании, тоже далеко не последней мировой державы. Причем совершила это на 110 минут раньше.
Возникает вопрос: почему сам факт практически одновременного начала Японией войны против обеих великих держав с нападения именно на Великобританию оказывается на отдаленных задворках исторической любознательности?
Одна из причин носит достаточно курьезный характер. Отправленная из Сингапура в Лондон телеграмма «Японцами предпринята попытка высадки в Кота-Бару» пришла в столицу Британской империи лишь восемь часов спустя после того, как Черчилль узнал о нападении на Перл-Харбор, каковое известие привело британского премьер-министра в состояние, близкое к эйфории: сбылась, наконец, его мечта о вступлении Соединенных Штатов в войну с Японией. На этом фоне ее нападение на Великобританию выглядело событием настолько мелким, что в своих объемистых мемуарах Черчилль ни словом не обмолвился о чувствах, испытанных им при известии, что возглавляемое им государство обрело нового мощного противника, готового и способного овладеть всеми колониями Англии в Юго-Восточной Азии.
«Ни один американец не подумает обо мне плохо, если я открыто признаюсь, что для меня было величайшей радостью иметь Соединенные Штаты на нашей стороне, – вспоминал после войны глава британского правительства. - … в тот момент (по получении известия о нападении японцев на Перл-Харбор - Ю. Б.) я знал, что Соединенные Штаты теперь участвуют в войне и что они будут бороться насмерть, вкладывая в эту борьбу все свои силы. Итак, в конце концов мы победили! … мы выиграли войну. Англия будет жить; Великобритания будет жить; Содружество наций и империя будут жить… Мы не будем стерты с лица земли. Наша история не придет к концу».
Восторги Черчилля объяснимы. Англия, занятая войной против Германии и Италии, даже при практически неисчерпаемых людских ресурсах Британского содружества наций, не имела возможностей обеспечить надежную защиту своих владений в Юго-Восточной Азии ни авиацией, ни боевыми кораблями. Все ее надежды связывались с Соединенными Штатами, которые Лондон на протяжении нескольких лет безуспешно пытался уговорить занять место сторожевого пса на Дальнем Востоке. Надежды эти наконец сбылись.
Словом, благодарность Черчилля Японии за Перл-Харбор была беспредельной. И остается лишь посетовать, что платить японцам за их благодеяние премьер-министр собирался черной неблагодарностью. «Судьба Гитлера была решена, - описывал он в воспоминаниях свои впечатления. – Судьба Муссолини была решена. Что же касается японцев, то они будут стерты в порошок». Вопрос, почему немцы и итальянцы должны были пожертвовать только своими фюрером и дуче, тогда как в Японии подлежал уничтожению целый народ, остается открытым…
Так или иначе, 7 (8) декабря пламя войны вспыхнуло во всем гигантском азиатско-тихоокеанском регионе. Что из этого следовало?
Во-первых, с нападения на Кота-Бару началась англо-японская война. У Великобритании, дравшейся с немцами и итальянцами в Европе и ее окрестностях, появился новый мощный противник. Он не угрожал непосредственно Британским островам, но создавал угрозу целостности глобальной Британской империи.
Во-вторых, с нападения Японии на Перл-Харбор практически одновременно началась и японо-американская война. Тем самым в войну оказалась вовлеченной последняя из великих держав того времени, державшаяся в стороне от битв, распространявшихся по планете.
В-третьих, нападение на Перл-Харбор и на Кота-Бару превращало США и Великобританию в реальных и открытых союзников. И уже вечером 7 декабря в телефонной беседе с Черчиллем на вопрос британского премьер-министра «Что там с японцами?» Рузвельт ответил: «Это правда. Они атаковали нас в Перл-Харборе. Мы все теперь повязаны одной веревочкой».
Наконец, в-четвертых: вступление Японии в войну с Соединенными Штатами и Великобританией автоматически делало их союзником и Китай, к тому времени уже более четырех лет в одиночку сражавшийся с Японией.
Дальше события покатились гигантским снежным комом. 8 декабря Рузвельт выступил с обращением к конгрессу: «Прошу провозгласить, что со времени неспровоцированного и подлого нападения Японии в воскресенье, 7 декабря, между Соединенными Штатами и Японской империей существует состояние войны». Законодатели не колебались ни минуты, и требование президента было удовлетворено.
В тот же день Рузвельт сообщил Черчиллю: «Сенат единогласно, 82 голосами, одобрил объявление тотальной войны, а палата представителей одобрила его 388 голосами при одном против (единственный голос против был подан членом палаты представителей от штата Монтана Жанетт Рэнкин, убежденной пацифисткой, которая в свое время голосовала также и против вступления США в первую мировую войну – Ю.Б.) Сегодня мы все в одной лодке вместе с Вами и с народом Британской империи – и это уже целый корабль, который не будет и не может быть потоплен».
В тот же день войну Японии объявила и Великобритания. К ней без промедления присоединились доминионы Британского содружества – Канада, Австралия, Новая Зеландия, Южно-Африканский Союз.
В ногу с ними двинулись Доминиканская Республика, Гондурас, Гватемала, Никарагуа, Эль-Сальвадор, Гаити, Панама и Куба. Мексика разорвала с Японией дипломатические отношения. 9 декабря войну Японии объявило правительство Чан Кайши, на следующий день выступившее также с объявлением войны Германии и Италии. К их числу энергично подключились находившиеся в Лондоне эмигрантские правительства оккупированных немцами Голландии (10 декабря) и Бельгии (20 декабря). 11 декабря войну дальневосточной империи объявило проживавшее в Лондоне правительство Польши в изгнании.
Не отставали и противники. 11 декабря 1941 года в Берлине было подписано японо-германо-итальянское соглашение о совместном ведении войны против США и Англии ?до победного конца?, о заключении сепаратных перемирий или мирных договоров только с предварительного согласия партнеров. И сразу же вслед за этим европейские союзники Японии объявили войну Соединенным Штатам. 12 декабря к ним присоединилась Румыния, 13 декабря Болгария и Венгрия разорвали дипломатические отношения с США…
Ответом на консолидацию Берлина, Рима и Токио стало подписание 1 января 1942 г. в Вашингтоне Декларации Объединенных Наций, сплотившее ресурсы подписавших этот документ государств против Германии и ее союзников.
В дальнейшем, до осени 1945-го, войну Японии объявили Турция, Египет, Сирия , Ливан, Иран, Саудовская Аравия, Аргентина, Греция, Норвегия и, наконец, Советский Союз (9 августа 1945 года). Последней в ряды "сражающихся царств" влилась Монгольская Народная Республика: она объявила войну Японии день в день с СССР - 9 августа 1945 года, менее чем за месяц до подписания акта о капитуляции дальневосточной империи.
Всё это было позже. А в декабре 1941 г. за пределами войны с Японией из великих держав того времени остался лишь Советский Союз. Уже 8 декабря в беседе с новым послом СССР в Соединенных Штатах М. Литвиновым Рузвельт полунамеками отметил, что был бы не против рассмотреть вопрос о подключении России к войне с Японией. 11 декабря В. Молотов ответил: «…мы не считаем возможным объявить в данный момент состояние войны с Японией и вынуждены держаться нейтралитета, поскольку Япония будет соблюдать советско-японский пакт о нейтралитете».
Советский министр иностранных дел привел два довода в пользу такой позиции. Во-первых, «советско-японский пакт обязывает нас к нейтралитету, и мы не имеем пока основания не выполнять свое обязательство по этому пакту». Во-вторых, - отмечал Молотов, - «почти все наши силы сосредоточены против Германии, включая сюда половину войск с Дальнего Востока», в связи с чем «мы считали бы неразумным и опасным для СССР объявлять теперь состояние войны с Японией и вести войну на два фронта».
Таким образом, Москва декларировала свой вынужденный отказ от присоединения к международной антияпонской коалиции.
За этим исключением можно с уверенностью утверждать, что именно в декабре 1941 года в результате нападения Японии на Перл-Харбор и британские владения в Азии все проходившие на планете вооруженные конфликты окончательно слились в единую мировую войну.
Нет оснований умалять роль Японии в этом процессе: его стремительное ускорение в декабре 41-го было обеспечено ни чем иным как агрессией, совершенной ею против Соединенных Штатов и Британской империи. Остается, однако, вопрос: что же толкнуло Японию на самоубийственную войну с этими державами, и прежде всего – с США с их практически неисчерпаемым военно-экономическим потенциалом? Ведь на протяжении четырех с лишним лет до того империя не могла добиться победы над куда более слабым противником – Китайской республикой или хотя бы усадить режим Чан Кайши за стол мирных переговоров.
На фоне трагедии Второй мировой войны вопрос может показаться частным. Но без ответа на него едва ли возможно уяснить и характер той войны, и ее причины.
В задачу исследования не входит в очередной раз назначать виновных или, напротив, пытаться кого-то реабилитировать. Вопросы вины, преступлений и наказаний давно и однозначно решены международными трибуналами. Но (всегда есть «но») история не бывает черно-белой, а оттенки серого стоят того, чтобы к ним присмотреться. В нашем случае мы увидим неумолимый процесс сползания к рукотворной катастрофе, которой никто не хотел, но которая случилась, унесла миллионы жизней и завершилась первыми в истории атомными бомбардировками.